Она давала ему силы жить после того, как жена сняла его с дерева. Они увезли ее, прошептал он. Я слышал, как один человек чтото сказал, когда они выходили из дома. Они сильно избили меня но я коечто слышал.
Скажите мне, что здесь произошло? Пришли какието люди, дрожащим голосом проговорила женщина. Это все, что я знаю, пани. Мы не делали ничего плохого, пожалейте нас! Умоляю вас, мой муж еще очень слаб, он не может идти. Я видела ее карету. Я видела тела слуг. Они завязали мне голову, и я ничего не видела. Я не знаю, что потом произошло. Глаза его от боли глубоко запали, но в них сверкала ненависть.
Она давала ему силы жить после того, как жена сняла его с дерева. Они увезли ее, прошептал он. Я слышал, как один человек чтото сказал, когда они выходили из дома. Они сильно избили меня но я коечто слышал.
Эта женщина моя сестра. Что говорил тот человек? Она еле сдержалась от того, чтобы не схватить его и не потрясти как следует. Он велел им сесть на лошадей. Это все, что я могу вспомнить. А если они вернутся? Если они узнают, что мы вам обо всем рассказали, что с нами станет? Они больше не вернутся, заверила княжна.
Вам теперь нечего бояться. Мои люди положат твоего мужа в кровать в доме. Отнеси его в дом и сделай, все, что нужно для него. Она открыла кошелек и положила женщине в руку золотых и серебряных монет. К ночи они проехали уже порядочное расстояние, переночевали под открытым небом и с рассветом двинулись дальше. Это значит, что имеется шанс обратиться к французским властям прежде, чем они успеют чтонибудь сделать с ней. Восемнадцатое сентября выдался теплым и ясным днем. Вслед за армией тянулись раненые, одних медленно везли на телегах, те, кто мог передвигаться самостоятельно, тащились колоннами. В одной из первых повозок, везли раненых старших военачальников и штабных офицеров. Французы в качестве главного госпиталя заняли один из прекраснейших каменных дворцов, он был намного удобнее, чем огромные бестолковые деревянные здания более ранней постройки.
Полковник лежал почти без движения, пока его несли, вцепившись в деревянные края носилок левой рукой. Ампутированная правая рука страшно болела и ныла, чесались несуществующие пальцы.
Вначале боль в окончаниях нерва была нестерпимой, на второй и третий день после сражения он лежал без сознания, теперь же сильно страдал изза правой руки. Он был очень слаб от потери крови, при малейшем напряжении терял сознание, грудь пульсировала болью при каждом вздохе, хотя сама рана неплохо заживала и не гноилась. Лишь только когда он попытался взглянуть на нее, чтобы убедиться в этом, он увидел окровавленную повязку на плече и бесполезный, завязанный узлом рукав рубашки. И опять потерял сознание. И все же в своем отчаянии он нашел в себе волю к жизни, к тому, чтобы победить боль и начать борьбу, пока не стало слишком поздно. Он жил ради этого, глотал жидкий суп, хотя его организм отказывался принимать пищу, выносил адские боли при перевязках и не поддавался искушению заснуть и не проснуться.
